Монтаж оборудования отопления дома

Гособвинитель в прениях просил назначить бывшему сотруднику Газпромбанка Владимиру Багаеву, обвиняемому в совершении двух эпизодов преступления, предусмотренного частью 1 статьи 327 УК РФ ("Подделка документов") 1 год ограничения свободы. Гособвинитель также просил освободить Багаева от наказания в связи с истечением срока давности его преступления.

Суд установил, что Багаев изготовил два подложных заявления на перевод денег со счета Кержакова на суммы 2,9 и 3,4 миллиона рублей. "Суд считает, что Багаев подделал указанные документы с целью хищения многомиллионной суммы со счета Кержакова. Вина Багаева считается установленной и доказанной", — огласил решение судья Юрий Шишкин.

По мнению привлеченных к делу экспертов, подпись в бланках перевода денежных средств стояла лишь "с подражанием подписи Кержакова". Суд не установил фундаментальных нарушений в процессуальных действиях сотрудников следствия. Документы, подделанные Багаевым, позволяли осуществлять перевод денежных средств от одного физического лица другому физическому лицу.

"Суд приговорил … признать Багаева Владимира Петровича виновным … и назначить ему наказание в виде ограничения свободы на 1 год 8 месяцев … Освободить его от отбывания наказания в связи с истечением срока давности", — заявил судья.

Дело Багаева было выделено в отдельное производство из дела о мошенническом хищении у Кержакова более 300 миллионов рублей якобы на строительство нефтеперерабатывающего завода в Воронежской области. Следствие отказалось от обвинения Багаева в мошенничестве, статье, по которой его заключали под стражу. Следствие посчитало Багаева виновным в подделке двух расписок на перевод денег. Суд установил, что Багаев изготовил два подложных заявления на перевод денег со счета Кержакова на суммы 2,9 и 3,4 миллиона рублей.

Сам Багаев свою вину отрицает. Его адвокат Сергей Анисимов указывал на ряд существенных нарушений, допущенных, по его мнению, следствием. Ранее Анисимов заявлял, что по инкриминируемой его подзащитному статье срок давности уголовного преследования истек еще за два года до начала рассмотрения дела в суде. Однако, поскольку бывший сотрудник Газпромбанка свою вину никогда не признавал, то настаивал на прекращении его дела по реабилитирующим основаниям.